В тот вечер умер мой папа. Думаю, этого предложения достаточно, чтобы понять мое состояние. Банально, но, действительно, нет таких слов, чтобы выразить чувства, которые находятся внутри этих строчек. Вся ваша новая жизнь с понедельника, Нового года, третьей конфеты – ничто. Новая жизнь начинается вот так. Резко, за мгновение. Человек умирает столько раз, сколько раз он теряет дорогих ему людей.
Буквально через полчаса в дверь уже стучала представительница похоронного бюро. Как это мило. Ты сидел в кресле, пил чай, жевал плюшку, и тут в дверь, тук-тук: «Вы не знаете, что у вас умер родственник? А мы знаем. Bon Appetit». Чтобы с утра уже началось все оформление, мы решили поехать и заключить договор этим же вечером. Представители агентства неслись по городу так, словно на чемпионате мира по гонкам. Мы сзади еле поспевали на своей машине. Возможно, они надеялись, что с такими скоростями мы доедем не все. Бизнес, все дела. Мы изрядно отстали, потому что так лететь не было желания. Никогда не знаешь, какой олень не посмотрит по сторонам и выпрется перед твоим носом. И хоть он будет трижды виноват, сидеть и жевать сухари на шконке будешь ты.
Внезапно встречная машина решила повернуть прямо перед нами. Водитель явно сохранился перед маневром. Муж резко жмет на тормоз. Удар. Жуткий, глухой, громкий, заполняющий собой все твое сознание. Затем металлический скрежет, наполненный мелкими звуками трескающихся внутренних частей автомобиля. И шуршащий выброс подушки безопасности. Резко возникла боль в груди. Затем тишина. Казалось, она длилась вечно. И вдруг мир ожил, захлопали двери. У Сашки из ноги радостно плескалась кровища, заливая грязный снег.
Еще до приезда скорой, я видела в панике бегающего вокруг машин мужика. Еще около минут 10 я была уверена, что он и есть водитель второго автомобиля. Нет. В авто сидела с огромными глазами длинноволосая девица-краса. Она намертво вцепилась в руль, бригаде скорой пришлось с хрустом ее отделять. Приехали сотрудники ГИБДД, вальяжно все замерили, сфотографировали, оценили обстановку и сразу вынесли вердикт о виновности автоледи (что за бл@дский термин), выехавшей на встречную полосу. Бегавший до сих пор вокруг машин мужик, начал рьяно возмущаться. Мадам оказалась его ванильной любовью. Версии были одна красочней другой. Окончилось все чуть ли нашим приземлением в марсианском корабле с планеты Криптон. Ну да, посадка неудачно прошла. Приехал их адвокат. Как и многие рьяные борцы за справедливость, оказался самым главным подлецом. Пытался перекинуть всю вину на нас.
Временно все закончилось. Нас отвезли в травмпункт, где выяснилось, что у Сашки перелом надколенника. А у меня лишь ушиб и рваная рана на ноге. В коридоре медсестры сняли с него штаны, ботинки и отдали добро мне. Покатили на замуровывание в гипс. Я стояла в центре коридора под мерцающей лампочкой, сжимала в руках кровавые джинсы, держала одинокие ботинки. По щекам покатились слезы. Из отчаяния меня вывела нарисовавшаяся в коридоре блондинка, жмущая на педаль газа. Она вылезла с перебинтованной рукой, стояла, болтала по телефону, шаркая ногой в сланцах по протертому линолеуму. Слезы сразу испарились, на смену пришла злость. Мне хотелось просто зарядить ей между глаз кулаком, обмотанным ремнем, но я сдержалась. Удар тяжелый, обеспечить детей мамкой-уголовницей в мои планы не входило.
Сашку вывезли, распределили в палату. Там его ждали мужчины с веселыми жизненными историями, которые привели их сюда. Сразу перехотелось кататься на ватрушках, санках, привязанных к снегоходам, качелях и вообще заниматься чем-то опаснее лежания на диване. Ибо сломанные позвоночники, раздробленные ноги, разорванные на 33 шва задницы впечатляют. Вернулась домой. Закрыла дверь. Пошла в душ. Смыть этот день. Не получилось. Села пить кофе. За окном рассвет. Жизнь продолжается.
На первое заседание суда мы пришли неподготовленные. С правдой в устах. А, как говорится, ложь успевает обойти полмира, пока правда надевает штаны. Нас обыскали. Но плохо. Штопор мой не нашли. А, может, не стали вынимать, дабы потом не переживать, что вина не предложили. До суда нам звонил адвокат нашей дамы, хотел предложить взять вину на себя. Комментарии излишни. На первое заседание они не явились, решили тянуть кота за звенящие колокольца. Ушли мы понурые, так как настроились уже толкать гневные речи, а толкать их пришлось к себе в задницу.
Следующее заседание было назначено через недельку. Я подготовилась, проштудировала юридические документы и судебные практики. Речь моя набралась храбрости и аргументации. Хотя, вина девушки там понятна даже ежу. Нет спорной ситуации. В таких случаях все, кто признает вину, извиняется, чаще всего отделывается штрафом и спокойно идет домой пить чай с конфетами. Но дама явно решила топить себя до конца. Вопреки своему герою-любовнику, который обдумал ситуацию, вник в ошибку невесты и решил просто уйти в несознанку. Ничего, мол, не видел. Зато минут пять втирал про какую-то елку, которую она везла на Новый год. Нашли ель отпущения.
Адвокат в целом нес прекрасную дичь, которую впору подавать к столу среднепрожаренной. По его версии значит, мы вылетели на середину дороги, ударили девицу, развернулись и проехали еще разок по свеой полосе, чтобы оставить тормозной след. Мои овации. Приобщил видеозапись с рок-клуба. Качество 0,3 мегапикселя. Аварии не видно, видно пса, ссущего на угол бара. Следователь уже откровенно ржал. Судья, хихикая в кулак, начал нас спрашивать о мере наказания. Он устал от нас. Давно не было таких очевидных дел, растянутых на пяток заседаний. Санек яростно заявил, что желает высшую меру по ст.12.24 КоАП. Суд с надеждой обратился ко мне, надеясь, что я буду добрее. Ошибся. А я бываю доброй, но не тогда, когда человек не понимает, в чем его вина. Это опасно для других. Хотя, она и после наказания не поймет…увы. И все же 1,5 года лишения прав может хоть что-то всколыхнут в ее душе. Однако, я уверена, она и без прав спокойно каталась. И даже, наверняка, гордилась этой необузданной крутостью. А я самой холодной зимой узнала, что внутри меня — непобедимое лето.